Казачьи песни

Вот приходит к нам указ: вызывают служить нас…

Вот приходит к нам указ:
Вызывают служить нас,
Вызывают нас служить,
Чтоб дорогу сторожить
От японцев от раскосых,
От хунгузов длиннокосых;
Вызывают добровольно,
Чтобы жить было привольно,
Чтобы ездить нам в Китай,
Привозить оттуда чай
Не пучинами-морями,
А сухими нам путями;
Служить звали нас туда,
Где леса есть и вода.
Нас родные унимали,
Много плакали, рыдали,
Чтоб туда нам не ходить,
Чтоб беды нам не нажить;
Но за правое мы дело
Записалися мы смело.
Вот с родными попрощались….
Наш российский паровоз
Хорошо он нас провез.
Мы, проехав города,
Смотрим—тут еще вода.
Но воды мы не боимся,
Еще пуще мы стремимся
По воде мы погулять.
Еще нужно вам сказать:
В славном городе в Одессе
Прогуляли рублей двести;
Развеселое вино
Было пить разрешено
Славным нашим молодцом,
Командиром и отцом.
Командир у нас хорош,
Чин полковник, Гернгросс;
А нашей сотни командир
В чине сотник Бородин,
Из отважных молодцов,
Редко встретишь таких отцов!
Он на ум нас всех наставил,—
Деньги нас беречь заставил.
Его помощник—Гучков поручик,
Он пожалуй всех получше:
Тихо, скромно говорит,
Гулять много не велит.
Наш и вахмистр не подгадит:
По головке всех нас гладит,
Из удалых молодцов—
Алексей, свет Горбунов.
Суток трое мы гуляли,
Чего нужно забирали.
Но не все же нам гулять,
Нужно дело исполнять.
Утром рано собрались,
На кораблик забрались.
Наш огромный пароход
Не боится больших вод.
Тут мы Богу помолились,
В дальний путь водой пустились.
Нас народ тут провожает,
Все нам счастия желают.
Тут и музыка играет,
А в нас сердце замирает.
Тут приехал генерал,
Он спасибо нам сказал.
„Вот спасибо вам, ребята!
Вижу я, что вы все хваты,
Будете служить Царю,
За что вас благодарю,
А теперь вам дальний путь,»
Это все сказал он тут.
Наш огромный «Воронеж»,
Чего хочешь тут поешь,
Три раз громко прокричал,
Отходить он тихо стал.
Все кричали тут ура
В славу русского Царя.
Долго так ура кричали;
Наконец, все перестали.
Мы по трюмам пошли спать,
Да чего тут долго ждать.
На другой день утром встали,
Мы друг друга ободряли.
Будет нам теперь тужить,—
Ведь идем мы все служить,
Идем, братцы, на восток,
Где стоит Владивосток;
Все идем теперь туда.
Вдруг встречает нас беда!
Нас тут турки задержали,
Они пропуск свой нам дали.
Как мы пропуск получили,
Потом дальше покатили.
Черно море мы прошли,
До Царьграда уж дошли.
Близко нас не допустили,
Верстах в двух остановили;
И потом же к нам тотчас
Пароход катит сейчас.
Близко к нам он тут подходит
И такую речь заводит:
«Кто, идете вы куда?»
Потом наши господа,
Сняв казенную одежу,
Чтоб надуть турецку рожу,
Быстро в город покатили,
Там немного покутили.
Как вернулися опять,
Стали путь мы продолжать.
Суток трое мы прошли,
К Порт-Саиду подошли.
Славный город этот Порт!
Мы глядели через борт,
Как тут турки работают,
Нам углей все нагружают.
Нагрузивши углей много
(Нам большая ведь дорога),
Тут мы снова в путь пошли,
В канал Суэцкий мы зашли.
Тот канал трудно добыт,
Англичанами прорыт;
Вот канал мы весь проходим….
Красно море нам не страшно,
Но жара стоит ужасна.
Жарко, жарко было тут,
Что поделаешь—такой путь.
Разрешили нам купаться,
Чтоб от жару сохраняться.
Все мы время тут купались,
А все дальше удалялись.
Морей много мы прошли,
В океан уже зашли;
То Индейский океан,
Рыбы много живет там.
Океаном долго шли
И до города дошли.
Город этот весь в садах,
На Цейлонских островах.
Этот город-то индийский,
Не похож он на российский.
Долго в городе ходили,
Ничего мы не купили.
Хотя город он хорош,
Но тут с голоду помрешь.
Мы недолго тут стояли,
Потом дальше продолжали.
Океан уже проходим,
Еще к городу подходим.
Этот город просто страх!
Он раскинут весь в горах.
Тут мы к пристани пристали
И недолго простояли.
Все по городу ходили,
Чего нужно мы купили.
Тут мы видели малайцев,
Длинны косы у китайцев,
Тут и ездят на людях
Рысью, как на лошадях.
Много тут мы увидали,
Потом дальше продолжали.
В Южно море мы зашли,
Тут летучих рыб нашли,
Вылетавших из воды.
Нам не долго до беды!
Вдруг тут ветер разыгрался,
Пароход наш закачался.
Восемь суток нас качало;
Наконец-то тихо стало.
Горой волны тут ходили,
Нам все смертию грозили;
Они били через нос,
Но нас Бог таки пронес.
Южно море мы прошли,
Снова в город мы пришли.
Город этот Нагасак,
В нем живут японцы так:
Занимаются торговлей,
Большей частью рыболовлей.
Мы недолго тут стояли,
К нам японцы подъезжали;
Товарищу привозили,
Мы всего у них купили.
Но не все же тут стоять,
Нужно дальше продолжать.
Снова в путь мы все пошли,
В море Желтое зашли.
Повернули на восток—
Вот и град Владивосток.
Тут нас встретил ледокол,
Нас до пристани довел.
Нас тут с радостью встречают,
Все с приходом поздравляют.
Тут и музыка играет,
А в нас сердце замирает.
Тут войска в строю стоят,
Все ура они кричат;
Все кричали мы ура
В славу русского Царя.
„Славу Богу!» мы сказали,
Когда к пристани пристали;
Все сказали: „Славу Богу,
Что окончили дорогу.»
Тут мы Богу помолились,
С пароходом распростились.
Стройно в город мы пошли,
По квартирам разошли.
Вот прошли мы все пучины,
Позабыли все кручины.
Снова начали гулять,
Да и что тут унывать?
Дела нет, а денег много!
Нам еще ведь есть дорога
До Манчжурии дойти,
Все дела к концу свести.
Постараемся, ребята,
Удалые мы все хваты,
Всех хунгузов изловить,
Чтоб спокойно было жить.

Сочинил казак Варшавской станицы Ф. Арбузов.

¶ Опубликовано 08 Апрель 2012 † admin § Отъезд первых эшелонов в охранную стражу маньчжурской железной дороги в 1897/8 году ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

В дальний поход 17 октября 1897 года

Раз пришел я в управленье;
Там читают „объявленье.»
Сам „проект» я прочитал
И в раздумий стоял….
Я не дольше думал часу,
Как попью в Китае квасу;
Я решился записаться,
По чужим странам пошляться.
Я везде-то побываю
И в Китае погуляю.
Китай очень далеко,
В нем есть море глубоко.
Как бы к морю нам добраться,
На кораблик всем забраться,—
Корабль быстро поплывет
И в Китай нас повезет.
А теперь мы на вокзале….
Родня плачет вся слезами!
Жалко, жалко им расстаться
И одним без нас остаться.
Нет! Не плачьте вы, родные:
Мы казаки молодые,
Мы казаки молодые,
Оренбургцы удалые,
Мы охотой все идем,
И за вас мы кровь прольем!
Хоть далеко шлет приказ,
Но теперь отец у нас
В чине сотника один,
То герой наш Бородин!
Командир у нас хорош,
Чернобров, душа, пригож.
Нам с ним жить и служить,
Вместе голову сложить!
А вернемся мы домой,
Ему песенку споем.
Подойдите ж все поближе:
Поклонюсь я вам пониже.
Генерал у нас Мслянин *)
Казаков на ум наставил.
Все спасибо ему скажем,
Что от службы не отставил.
Жалко, жалко нам его,
Атамана своего.
Всех в отдел он нас собрал
И нам лично приказал:
„Постарайтеся, ребята!
Всех я знаю, что вы хваты.
Вот теперь он вам отец—
Командир ваш молодец.»
Тут на грудь слеза скатилась,
Ретивое тут забилось….
Прощевайте же, друзья!
Нам остаться ведь нельзя.
По чугунке нас отправят,
До Черна моря доставят.
Там поедем мы водами
И пучинными волнами.
В море волны горой ходят,
У казаков сердца ноют;
Как проедем мы пучину,
То забудем всю кручину!
Вдоль морей мы поплывем,
Сами песни запоем!
А теперь с вами прощаюсь,
В дальний путь теперь пускаюсь.

Сочинил казак Каменноозерной станицы Ан. Балабанов.
Взята из „Оренбург. газеты.»
________
«) Мслянин—генерал-майор, атаман 1-то отдела.

Занятие русским гарнизоном урочища Термез с 1897 году

При Термезской долине
Разливалася Дарья;
Мы стояли гарнизоном
Недалеко от врага;
Оренбургцев была сотня
И пехоты батальон.
Разъезжали днем и ночью
Мы по линий Дарьи.
Видны горы и вершины
На афганской стороне;
Оренбургцы распевали
(Слышны песни вдалеке):
„Мы пройдем долины, горы,
Многоводную Дарью,
На афганской на долине
Мы построим сборный пункт;
Враз команда раздается
Командиров молодцов;
В Оренбурге так ведется:
Не забудем мы отцов.»

Сочинил фельдшер Уст-Уйской станицы Хомутин; сообщил подъесаул Е.С. Головин.

Примечание. В 1897 году на урочище Термез пришли 2-я сотня 4-то Оренбург. каз. полка и 13-й туркест. стрелк. батальон; до прибытия этих частей в Термезе была только пограничная стража.

¶ Опубликовано 08 Апрель 2012 † admin § Песни исторические ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

Как у красных у ворот есть направо поворот…

Как у красных у ворот
Есть направо поворот;
Место дивное святилось:
Там диковинка явилась.
Как на месте на пустом
Вырастал огромный дом.
Этот дом-то был с подъездом,
В нем решеточки железны;
На воротах висят доски
Петербургские, московски.
Как во дворик-то зайдем,
Мы не то еще найдем;
Находили кой-что много:
Там чугунная дорога,
Там чугунная дорога
Проведена в Петербург;
В два ряда—железны шины,
А по ним ходят машины,
Восемнадцать-то вагонов,
Не берут с нее прогонов.
Возьмут денежки на месте,
Очутишься верст за двести;
Через час, через два,
Но не боле через три,
Но не боле через три
Очутишься во Твери.
Разудалый молодец,
Наш карий жеребец,
Отчего он—сильный пес?
Ест дрова он, не овес;
Он воды-то пьет помногу,
Зато везет-то всю дорогу.
До чего народ доходит:
Самовар в упряжке ходит,
До того ль еще дойдет:
Полуштоф с вином пойдет!

Ст. Магнитная, 1903 г., урядник Филипп Ефимов.

¶ Опубликовано 08 Апрель 2012 † admin § Проведение железной дороги ‡ Отзывы (1) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

Ой да как у красных у ворот есть налево поворот…

Ой да как у красных у ворот
Есть налево поворот;
Место чудное святилось:
Там диковинка случилась.
Как на месте на пустом
Вырастал огромный дом,
Огромный дом престрашный,
Наверху стояла башня.
Башня наверху стоит,
Звонок каждый час гудит;
Звонок замысловатый,
Знать, заморска хитрова?
Как на дворичек взойдешь,
Там еще не то найдешь:
В три ряда—железны шины,
Там бегут по ним машины
Не на тройках,—на парах,
Поглядеть-то просто страх!
Отдашь денежки на месте—
Очутишься сот за двести.
Это чудная загадка:
Отчего сильна лошадка?
Не овес ест, а дрова;
Это все замыслова!
Она воду пьет помногу,
Зато едет всю дорогу.

Ст. Нижнеувельская, 1902 г., казаки братья Роман и Филипп Тутаевы.

Примечание. Торжественное открытие оренбургской железной дороги совершилось 31-го декабря 1876 года.

¶ Опубликовано 08 Апрель 2012 † admin § Проведение железной дороги ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

Припевок о Федуринских хуторах

Федурински хутора,
Провалиться им пора.
А как Репино село, *)
Там и жить-то весело.

Записана братьями юнкерами Георгием и Сергеем Мякутиными (Богуславской станицы) в 1903 году в поселке Репинском Донецкой станицы.
_________
*) Репино село—Репинский поселок, Донецкой станицы.

Примечание. Года через три после основания Оренбурга на теперешнем месте, в половине XѴIII столетия, отважный казак Афанасий Федурин (из самарских казаков) завел себе хутор в отрогах Общего Сырта на р. Нижней Каргалке, верстах в 45 к северо-западу от Оренбурга. Вскоре недалеко от него поселился казак Репин. Местность, где обосновались эти казаки, в то время была покрыта густым лесом и изобиловала разбойниками. Новоселы занимались главным образом скотоводством. Во время пугачевского бунта Федурин с семейством уехал в Оренбург, где у него был свой дом, оставив весь скот на хуторе под надзором работника—новокрещенного башкира. Башкир этот, долго не получая известий от хозяина, погнал весь скот (60 голов рогатого скота и сотня лошадей) в Бердскую слободу и сдал его мятежникам. Репины пристали к Пугачеву; двое из них были у бунтовщика вестовыми и посылались им на лыжах на разведку в крепость Татищеву. Вскоре после Пугачевского бунта в этой же местности построил себе хутор казак Василий Мякутин. Когда в семидесятых годах прошлого столетия стали нарезать офицерские участки, то Федуринский хутор остался на месте: глава Федуриных в это время был зауряд-офицер и ему, снисходя к долголетнему существованию хутора, без жребия отвели участок под хутором; Репины же и Мякутины были простые казаки, поэтому Мякутиных переселили на Репинский хутор; туда же переселили еще несколько казаков из упраздненного войскового конского завода, бывшего в 25 верстах от Репинского хутора на р. Гусихе, причислили к ним Федуриных и, наделив их землей, образовали Репинский поселок.
Федуринские хутора существуют до сих пор; жители Репинского поселка и главным, конечно, образом Репины и Мякутины, недовольные тем, что самостоятельные хутора сохранили только Федурины, и сочинили приводимый припевок. (Сообщил отставной войсковой старшина Н.И. Федурин).

Кончина Императора Александра II 1-го марта 1881 г.

Мы подумаем, друзья,
Про Белого про Царя.
Милостивый Государь—
Александр II Царь,
Он любовию горел
И свободу дать хотел.
Исправлял он все законы,
Бедных людей слышал стоны,
Всем на помощь поспешал
И злодеев укрощал.
Злодеи стали тут судить,
Как Царя бы истребить.
Много казны потребили,
Отчаянных подкупили,
Дали в руки им гранаты
(Они от Бога прокляты),
Везде мины подводили—
Государя не убили:
Караул везде стоял,
Государя сохранял.
Марта первого числа
Кончина жизни тут пришла.
Но как первый удар
Его жизни миновал,
Злобный дух в них вселился,
И другой удар явился;
Меж народной толпой
Не видать было отколь
Появился большой взрыв,
Государя поразив.
Пораженный Царь упал,
Слово жалобно сказал:
„Подымите, мой дети,
Я отжил теперь на свете.»
К нему слуги подбегали,
За белы руки хватали,
На руках его держали,
Многи слезы проливали;
Все рыдали и вопили,
Что Царя не сохранили:
„Ты, батюшка, земной Бог,
Ты за нас лишился ног;
Ты добра много творил,
Зато кровь свою пролил;
Ты крестьян освободил
И от казни отменил.
Несут тебя во дворец;
Ты наш батюшка, отец.
С всего Питера сбежались
И стояли у дворца,
Все на Царский флаг смотрели,
Ожидали все конца.
Когда Царский флаг спустили,
Тут кончину возвестили,
А как черный флаг подняли—
Траур черный надевали.
Тут подали телеграммы,
Что затмилось солнце нам;
Как дошел слух на Кавказ,
Полились слезы из глаз.

Ст. Рассыпная, 1904 г., казак Михаил Арьков.

Жмет, щемит кручина сердце ретивое…

Жмет, щемит кручина
Сердце ретивое,
Нет душе разгульной
От тоски покоя!…
Припев:
За морем живут
Девушки красотки;
По морю плывут
Белые лебедки;
Девок парни любят,
Птицу стрелы губят!…
Аи, люли-люли!
Люли-люшеньки мои!
Так с тоски да с горя
Полетимте, братцы,
В край мы Закаспийский
С текинцами драться!
(Припев повторяется тот же после каждого куплета).
Полетим дружнее
К синему мы морю
И тоску-злодейку
Сбросим на просторе!…
Припев.
Спустим наши струги
В волны голубые
И ударим в весла,
Весла расписные!
Припев.
А затем на берег
Высадимся тучей
И помчимся степью
Конницей летучей!…
Припев.
Пусть ведет нас степью
Царь тропинкой узкой
В горы и ущелья,
Богатырь наш русский.
Припев.
Мощный и отважный
Генерал наш Белый,
Скобелев удалый,
Полководец смелый!
Припев.
Разгромив текинцев,
На Афган нагрянем,
И всем азиатцам
Мы грозою станем!…
Припев.
Заберем сартянок
В плен их чернооких;
Пусть об нас все знают
Средь степей широких!
Припев.
А затем обратно,
Перелетной птицей,
Из степей вернемся
В вольные станицы.
Припев.
Заживем, как прежде
Жили наши деды:
Пили, веселились,
Празднуя победы!…
Припев.
Так в поход смелее!
Братцы, не робейте!
Рук своих могучих
В битвах не жалейте!…
Припев:
За морем живут
Девушки красотки;
По морю плывут
Белые лебедки;
Девок парни любят,
Птицу стрелы губят!..
Ай, люли-люли!
Люли-люшеньки мои!

Сочинена врачом ст. Нижнеозерной К. М. Калачовым.

¶ Опубликовано 08 Апрель 2012 † admin § Ахал-Текинская экспедиция 1880-1881 г.г. ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

Песня об осаде и штурме Геок-Тепе

Оренбургцы, грянем песню
Про текинский наш поход!
Как бывало предводитель,
Герой Скобелев второй,
Разъезжая пред полками
Приказанья отдавал;
Он приветными словами
Дух казачий поднимал.
Пойдем, братцы оренбургцы,
На текинцев подлецов;
Заблестят штыки и шашки
Наших русских молодцов.
Подходили к неприступной
Главной крепости врагов,
Обложили их войсками
Наших храбрых удальцов.
Ядра, пули засыпали
Нас из города как дождь;
Мы на Бога уповали,
С нами был наш чудный вождь.
В ночь принялись за траншеи,
Утром, Богу помолясь,
Сели в них, как за мишени,
Залпы делали мы враз.
Уж и звери—басурманы,
Распроклятый же народ:
Кто с клычом, кто с ятаганом
Вдруг бросались из ворот.
Ежедневно мы палили
Беспрерывно к ним туда,
А текинцы себе рыли
В земле темны выхода.
У них ранены стонали
Во всех рвах и на валах,
А в подкопах и кибитках
В страшных муках умирали.
Старики сынов искали,
Жены храбрых муженьков,
Без голов их находили,
Обожженных, как пеньков.
Славный русский генерал
Пред войсками гарцевал,
В битвах устали не знал,
Всем приказы отдавал.
Страшно вспомнить, как бросались
Злы текинцы по ночам,
В рукопашный бой кидались,
С нами бились по часам.
Да и лихо ж отбивали,
Точно ладаном чертей,—
Затупили штыки, шашки
О текинских дикарей.
Три недели под стенами
Осаждалась крепостца,
А мириться они с нами
Не желали до конца.
Наш геройский предводитель
Приказал траншеи рыть;
Из траншей наши саперы
Стали мины подводить.
Мины были подведены,
И динамит заложен,
Штыки, шашки заострены,
И молебен отслужен.
Двенадцатого января,
После утренней зари,
Богу дружно помолились,
По обычаю простились.
Наш прехрабрый полководец
По отряду своему
Приказал приказ отдать:
По две чарки спирту дать.
Залпы начали из пушек,
Из мортир и митральез.
Они думали игрушек
Богатырь наш им привез!
Канонада продолжалась
Беспрерывно шесть часов,
Поле дымом застилалось
От пылающих костров.
Динамит воспламенился,
Как искусственный вулкан;
Враг по воздуху носился,
В мелки части изорван.
Живо бросились все штурмом
С криком, с гиком на ура,
Моментально очутились
На высоких их валах.
Долго били-выбивали
Их из крепости родной,
Они храбро защищали
Теке-крепость, город свой.
Заблестели, засверкали
Ружья, копья и клинки,
И из города бежали
Все текинцы во пески.
А казаки и драгуны
Понеслись за ними в тыл,
Духом все мы ободрились
И врубились в самый пыл.
Много там их порубили….
Они страшно пер(е)пугались….
Мы конями их давили,
Далеко за ними гнались.
Жены, дети закрывались,
Нам крича: „Урус, шайтан!»
Под коней они кидались
И кричали нам: „Яман!» *)
Победили злых текинцев,
Обрушилась их стена;
Развевались на кургане
Наши русски знамена.
Много пало Богу жертвой
Наших русских храбрецов;
Пали тысячи текинцев
За убитых удальцов.
Наши ранены стонали,
Окровавленные все;
Изувечены кричали,
Ожидали смерть себе.
С честью-славой хоронили
Мы родных своих бойцов,
Наградит Господь героев,
Удостоит их венцов.
Груды тел везде валялись
Злых разбойников-врагов,
Кто без рук был, кто без ног,
Много вовсе без голов.
Не помог им Магомет
И присяга алкорана:
Ахал-Теке теперь уж нет,
Гордый хан лишился сана.
Покорил текинцев скоро
Полководец наш герой,
Он такой же, как Суворов,
Храбрый Скобелев второй.
Царь нас, батюшка, за храбрость
Всех нас щедро наградил,
А за милость мы Царя
Закричим, братцы, ура!

Сочинена медицинским фельдшером (к 1904 г. коллежский асессор) ст. Оренбургской Г. Д. Лукьяновым.
___________
*) Яман—плохо.

Песня генералу Петрусевичу

Вспомним, братцы оренбургцы,
Как стояли под Текой,
Мы разбили басурмана
Ружьем, шашкой и копьем.
Там текинцы собирались
В своих крепостях родных;
Наши воины старались
Выбивают оттуда их.
Они тучами носились
Близко к нам и по горам,
На ночлеги разъезжались
По ущельям и пескам.
Наш командующий войсками
Славный Скобелев второй,
Скоро выступил он с нами,
Сын отечества, герой.
Прошли много укреплений
На пути к Геок-Тепе,
А текинцы в нас стреляли,
Увлекали в даль к себе
Наконец, мы выступали
Из Самурского *) вперед;
В полках музыки играли;
Всякий воин был тут рад.
Пули, ядра долетали
Неприятельские к нам,
Наши в город посылали
Русских яблоков в курган;
Курган этот посредине
Геок-крепости стоит,
Видно было нам с долины,
Как из пушек он палит.
Их столицу осадили….
Стал тут лагерем отряд.
Пули, ядра к нам летели
Днем и ночью, словно град.
В полуночный час глухой
Генерал наш Петрусевич
Объявил он удалой
Нам походик небольшой.
Переехали арыки
Поправей Геок-Тепе,
Раздавался конский топот
По степи Ахал-Теке.
Встрепенулись все текинцы,
Словно соколы-орлы,—
Увидали басурманы,
Дожидались у калы.
А герой наш Петрусевич
Нам скомандовал—„ура!»
Чрез арыки пер(е)скочили,
Понеслися мы туда.
Артиллерия лихая
Разбивала толстый вал
Впереди, пред казаками,
У текинских малых кал.
Стены крепости текинской
Разрушались от гранат,
А гранаты разрывались—
Это был кромешный ад.
Тут казаки и драгуны
Храбро дрались со врагом,
Удалой наш Петрусевич
Впереди шел молодцом.
Получил в живот он рану….
Вдруг ударила в него
Пуля вражьего „бердана,»
Пронизала сквозь его!
Доктор раны пер(е)вязал.
Тяжко раненый стонал.
„За Царя, за Русь Святую
Умираю,» он сказал.
Слабым голосом сказал он:
„Не оставьте здесь меня,—
Без вниманья не оставлю:
Я к крестам вас всех представлю.»
Вмиг казаки и драгуны
К генералу подбегли,
Положили на попону,
К коноводам унесли.
Скоро смерть его постигла,
И скончалась жизнь его;
Петь мы будем, братцы, дружно
Память вечно про него.
Тут герои озлобились,
Завязался жаркий бой;
Нас текинцы испугались,
Из калы пошли долой!
Храбрый Скобелев приехал
Над убитым поскорбеть,
В битве павшему герою
Память вечную пропеть.
Загрустил наш полководец,
И велел он нам поднять
Тело храброго героя,
На руках с собою взять.
После битвы мы собрали
Своих раненых бойцов
И на седла привязали
Всех убитых удальцов.

Сочинена медицинским фельдшером (к 1904 г. коллежский асессор) ст. Оренбургской Г.Д. Лукьяновым.
_________
*) Самурское укрепление.

В день штурма 12 января 1881 г. № 1 сотня 5-го (ныне № 2) полка войскового старшины Николаева находилась в укреплении Бами, № 3 войскового старшины (ныне генерал-майор в отставке) Вениамина Казанцева —в Самурском укреплении, а № 2 сотня войскового старшины Грекова (ныне начальник Оренб. казач. дивизии, находящейся в Манчжурской армии) была в Великокняжеской кале, при штурме Геок-Тепе и преследовала неприятеля. (Сообщил С. Н. Севастьянов).

Сочинитель этих песен медиц. фельд. (станицы Оренбургской) Григорий Данилович Лукьянов (к 1904 г. коллежский асессор) участвовал в походе трех сотен № 5 (ныне № 2) полка. Сотни эти были в следующих делах с текинцами: 4, 12 и 21 декабря 1880 г., при осаде и в день штурма 12 января 1881 г. крепости Геок-Тепе.