Казачьи песни

Последний бунт стрельцов и уничтожение стрелецкого войска в 1693 г.

Как доселева наш Государь весело гулял,
Весело гулял многорадошен,
А ныне наш Государь припечалился,
Припечалился и прикручинился.
Выходил наш Государь на красен крылец
Во черном платье во печальныем,
Во белых чулках без чоботов;
Перед ним стоял стрелецкий атаманушка.
На стрелецком кунья шуба вплоть до полу,
А бобровая опушка до сырой земли.
Как промолвил Государь речь атаманушке:
„Чтобы с вечера стрельцы твои были исповеданы,
А к полунощи были причащены:
Я на белой заре буду их казнить — вешати.»
Как промолвил тут стрелецкий атаманушка:
„Уж ты, гой еси, наш православный Царь,
Ты не весь руби част ракитов куст,
А оставь хоть одни отросточки.»

Ст. Рассыпная, 1905 г., урядник Афанасий Щепачев 81 года.

¶ Опубликовано 04 Апрель 2012 † admin § Песни исторические ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

Как шли-то, прошли братцы наши казаченьки…

Как шли-то, прошли братцы наши казаченьки с моречка Черного,
Со того ли со камнаньица, сражения со турецкого;
Они сухим путем шли, батеньки наши казаченьки, лузьями—они, болотами,
Они шли, топилися, ко славному городу Азову торопилися.
Не дошедши до города Азова, они становилися;
Расстанавливали они свой теплые лагери на двенадцать верст,
А главную батареюшку на семнадцать верст;
Что не пугали коней своих, не треножили,
В лузья пустили гулять, сами спать легли.
Как один-то из них батенька старой казак был умнешенек:
Он стреноживши своего добра коня, сам он на часах стоял,
На часах стоял, крепко караул держал;
Увидал он, усмотрел батенька старой казак турецкую армеюшку,
Увидавши-усмотревши, громким голосом кричал:
„Вы вставайте, казаченьки, да вы поскорее,
Бегите в зелены луга да вы поживее,
Берегите добрых коней и седлайте их поскорее.»

Ст. Рассыпная, 1403 г., казак М. Пимонов 61 года.

¶ Опубликовано 04 Апрель 2012 † admin § Взятие Азова в 1696 г. ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

Уж как шли-прошли казаченьки с моря Черного…

Уж как шли-прошли казаченьки с моря Черного,
Со того ли Черна моря со турецкого;
Шли лугами, болотами, шли, топилися,
Ко Азову, ко городу, торопилиси.
Не дошедши до Азова, становилися;
Земли, полей под лагерь—на двенадцать верст,
А под шанцы с батареями—на пятнадцать верст.
Становились они, братцы, коней расседлывали;
Не расставив караулы, коней кинули;
Пустив коней в поле, сами спать легли.
А один лишь казак старый был догадливый:
Не пустил он коня доброго по чисто поле,
Не покинул казак старый, на аркан сажал,
А и сам не спит старик наш, больше так лежит.
Вдруг несчастье над казаками случилося:
Набежали неприятели, турки храбрые,
Отнимали у казаков добрых коней всех.
На ту пору казак старый пробуждается;
Пробудившись, казак старый стал коня седлать,
А между тем в Азов-город шлет посыльщика.
Уж как будет ли казак старый посла скорого;
Не дождавшись, казак старый сам в Азов скакал,
А до тех пор Азов-город нам растворен был,
А теперь Азов-город крепко заперт был.
Как садился казак старый на добра коня,
Догонял он бусурманина, турка храброго,
Один отбил казак старый всех коней назад.

Выписана подъесаулом М. Т. Лобановым из 1-го выпуска „Казачьего Сборника» 1887 года.

Тут шли-прошли казаченьки…

Тут шли-прошли казаченьки
Со Черна моря домой.
Становились казаченьки
Во Лытайских лугах,
Не расставили караулов,
Сами спать скоро легли.
Отколь взялся, предъявился
Азиатский фабрикант;
Растреножил он добрых коней,
Угнал в темные леса.
По утру мы рано встали,
Нам же некого седлать.
Мы кидались, мы бросались
Ко султану в городок.
Ты, султан ли, наш султан,
Ты, турецкий фабрикант!
Ты задай-ка нам задачу
На пять сотен казаков?
Уж мы бились и рубились
Трое суток безо сна;
Уж мы били, перерубили,—
Просто сметы не было!
Мы поганую орду
Начисто перевели!

Ст. Рассыпная. 1902 г., нестроевой старш. разряда (писарь) Гавриил Гуреев.

Тут-то шли-прошли казаки…

Тут-то шли-прошли казаки
Со Черна моря домой,
Со такой большой добычей
Шли со промысла домой.
Становилися казаченьки
На Лутайские лужки,
На Лутайские на лужечки,
Под кедровые кусты,
Расседлали добрых коней,
В лужки пустили гулять,
Сами же, казаченьки, глупо сделали:
Не поставили караула,
Сами спать рано легли.
Высматривал тут, выглядывал
Азиатский фабрикант;
Растреножил он добрых коней,
Угнал в темные леса.
По утру мы рано встали,
Нам же некого седлать.
Мы кидались, мы бросались
Ко султану к самому.
Ты, султан ли, наш султанчик,
Отдай наших лошадей!—
Я не знаю ваших коней,
Не видал я лошадей.

Ст. Рассыпная, 1902 г., нестроевой старшего разряда (писарь) Гавриил Гуреев; ст. Миясская, 1902 г., урядник Михаил Соколов.

Стоял-то, стоял часовой на главном пикете…

Стоял-то, стоял часовой на главном пикете,
На тем на главном императорском,
Смотрел-то, глядел на Азов-город;
Не так-то он стоял, голосом кричал:
„Уж ты, батюшка, наш Белый Царь,
Сойди, сойди со этого местечка,
Сведи-ка свою армеюшку со места опасного:
Есть под твою армеюшку подкопы великие,
Закачено под твою армеюшку свинцу-пороху бочек до сорок.»
Не успеть-то православный Царь слово вымолвить—
Стало рвать мать сыру землю на все стороны,
Шириною-то на двенадцать верст,
Вышиною-то чуть не до неба.
Закричал-зашумел православный Царь своим громким голосом:
„Подайте мне того доказателя!»
За то его Царь много жаловал:
Целовал его в его буйную голову.

Записана войсковым старшиною Н. К. Бухариным в ст. Рассыпной в 1890 году.

Стоял, глядел душа молодой казак на главном пикете…

Стоял, глядел душа молодой казак на главном пикете,
Стоял, глядел душа молодой казак он во все стороны,
Как на тот-то город, душа молодой казак, город Азов,
Он больше того, душа молодой казак, на стену белокаменну,
Он больше того, душа молодой казак, на башню каланчатую,
Как на те ворота, душа молодой казак, звончатые.
Проглядел-просмотрел душа молодой казак свой очи ясные,
Увидал-усмотрел душа молодой казак силушку неверную,
Побежал-поскакал душа молодой казак к своему Царю Белому.
Голосом-то кричит душа молодой казак, рукой он правою машет:
„Уж ты, батюшка, душа православный Царь, здесь местечко неудобное!
Ты сведи-ка войско, душа православный Царь, с местечка печального:
Тут подкопушки, душа православный Царь, подкопаны глубокие,
Закачено же туда сорок бочек пороху с дорогим товаром,
С дорогим товаром, душа православный Царь, со свинцом, со порохом.»
Только успел рассказать душа молодой казак, Царю все повысказать—
Как стало же матушку земелюшку рвати и метати во все стороны,
В ширину-то ее раскидало, матушку земелюшку, на двенадцать верст,
А в вышину-то ее, матушку земелюшку,—по поднебесью.
„Уж ты, душечка, душа молодой казак, чем мне тебя жаловать:
Генералом тебя, душа молодой казак, или золотой казной?»

Ст. Рассыпная, 1903., казак М. Пимонов 61 года.

Как по морю, морю было синенькому…

Как по морю, морю было синенькому,
Тут-то плыли, проплывали три военных корабля.
Как во первом во кораблике Император сам сидел;
Во втором-то во корабличке—сенаторы господа,
А во третьем во корабличке все казаченьки сидят,
Все казаченьки сидят размолоденькие;
Они думушку думают, думу крепкую,
Думу крепкую разъединехонькую:
„Как бы нам, братцам казаченькам, Азов-город взять?»
Они начали подкопы все копать разглубокие,
Туда лесенки спускали сосновенькие
И как бочки закатили раздубовенькие;
Начинили эти бочки все свинцом и порохом,
Они свечи зажигали воску ярого.
Стали свечи догарать—бочки разорвало,
И кидало все, метало на все стороны.

Ст. Донецкая, 1903 г., казак Александр Инякин; ст. Нижнеозерная, 1903 г., урядник Василий Чагрин; записана во 2 м отделе в 1902 году подъесаулом Л. Г. Чернявским; записана подъесаулом М. Т. Лобановым; ст. Оренбургская, 1902 г., урядник Никита Качалин; ст. Рассыпная, 1903 г., казак Осип Клишин 62 лет.

Словно море в час прибоя площадь Красная шумит…

Словно море в час прибоя,
Площадь Красная шумит….
Что за говор? Что там против
Места лобного стоит?
Плаха черная далеко
От себя бросает тень;
Нет ни облачка на небе;
Блещут главы, светел день.
Ясно солнце светит с неба
На кремлевские кресты,
И вокруг высокой плахи
В два ряда стоят стрельцы.
Вдруг толпа заколыхалась,
Проложил дорогу кнут,—
Той дороженькой на плаху
Стеньку Разина ведут.
С головы казачьей сбриты
Кудри черные как смоль,
Но лица не изменили
Казни строги, пыток боль.
Также мрачно и сурово,
Как и прежде, смотрит он;
Перед ним былое время
Восстает как светлый сон:
Дона тихого раздолье,
Волги-матушки простор,
Где с судов больших и малых
Брал он с вольницей побор;
Как он с вольницей казацкой
Рыскал вихрем степовым,
И кичливое боярство
Трепетало перед ним.
Вот и плаха перед Стенькой….
Разин бровью не повел,
И наверх он по ступенькам
Бодрой поступью взошел.
Поклонился он народу,
Пер(с)крестился на собор,
И палач в рубахе красной
Высоко занес топор.
„Ты прости, мой Дон родимый,
Волга—матушка река!
Помяните добрым словом
Атамана казака.
Ты прости, народ крещеный!
Ты прости, прощай, Москва!»
И скатилась с плеч казацких
Удалая голова.
Точно море в час прибоя,
Площадь Красная шумит….
Что за говор? Что там против
Места лобного стоит?…

Ст. Гирьяльская. 1902 г., нестроевой старшего разряда (писарь) Иван Вишняков; ст. Городищенская, 1902 г., урядник Епифан Гуцкалов; ст. Нижнеозерная, 1903 г., приказный Андрей Стрижев; ст. Буранная, 1902 г., хорунжий О. Т. Кожевников: ст. Оренбургская, 1902 г., сотник Г. Н. Качалин.

Примечание: Разин казнен в Москве в 1671 году.

¶ Опубликовано 04 Апрель 2012 † admin § Восстание Стеньки Разина (1668-1671 года) ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1

Из-за острова на стрежень…

Из-за острова на стрежень,
На простор большой реки,
Выплывают расписные
Острогрудые челны.
На переднем Стенька Разин,
Обнявшись с младой княжной.
Свадьбу пышную справляет
И веселый и хмельной.
А княжна, потупив очи,
Не жива и не мертва,
Молча слушает хмельные
Неразумные слова.
„Ничего не пожалею,
Буйну голову отдам!»
Раздается голос властный
По окрестным берегам.
А вокруг он слышит шопот:
„Нас на бабу променял;
Только ночь с ней провозился,
Сам на утро бабой стал!»
Грозно кровью налилися
Атамановы глаза,
Брови черные сошлися,—
Надвигалася гроза.
„Гой ты, Волга—мать родная,
Волга, вольная река!
Не видала ты подарка
От донского казака.
Чтобы не было зазорно
Перед вольными людьми,
Перед вольною рекою,
На, красавицу возьми!»
Мощным взмахом он хватает
Побледневшую княжну
И за борт челна бросает
В набежавшую волну.
„Что примолкли, удалые?
Филька, черт, скорей пляши!
Грянем песню удалую
На помин ее души!…»

Ст. Нижнеозерная, 1903 г., казачка Ан. Крамова.

Слушайте один из вариантов исполнения этой известной песни

Аудиозапись: Adobe Flash Player (версия 9 или выше) требуется для воспроизведения этой аудиозаписи. Скачать последнюю версию здесь. К тому же, в Вашем браузере должен быть включен JavaScript.

¶ Опубликовано 04 Апрель 2012 † admin § Восстание Стеньки Разина (1668-1671 года) ‡ Отзывов (0) ° Tagged: А.И. Мякутин "Песни Оренбургских казаков" т. 1, слушать песни