Казачьи песни

Жалкое творенье, — это я сама…

Жалкое творенье, —
Это я сама;
Страсть стихотворенья
Мучает меня…
И не учена я,
Так, как благородны;
Всю жизнь провела я
В горе, не свободно:
Как была девицей, —
Росла сиротой,
Жила со вдовицей,
Маменькой родной.
Пряли мы и ткали
Тогда кушаки;
Сватать меня стали
Скоро казаки.
Сваталися двое, —
Пошли в перебой!
Маменькина воля.
Была надо мной.
По мыслям родимой
Явился жених:
Смугловат, красивый,
Скромен, мил и тих.
Потом я осталась
Бедною вдовой.
Слезно заливалась
С одним сиротой.
Три года грустила!
Радостных нет дней…
В брак второй вступила,
Прижила детей.
Супруг уж старенек,
Порой обижает;
Слишком горяченек:
Писать запрещает!
— „На что, мол, похожа
Женщина, что пишет?
Для меня дороже,
Коль работы ищут»
За то у нас споры
Частенько бывают;
A мне те укоры
Душу раздирают.
И мне нет веселья,
Лишь грущу всегда;
Только развлеченья —
Коль пишу когда.
С пером на досуге
Горе я делю;
Бумаге, как другу,
Все я говорю.
Слезы проливаю
Вдобавок чернил;
Временем скучаю:
Вольный свет не миль!
Мне ли бы писати,
Коль муж запрещает?
Надо бы отстати,
Коль за то журят! *)

(Казачка М. И. Тушканова).

______________
*) Стихотворение это относится к произведениям нашей землячки, Марьи Ивановны Тушкановой, проживавшей в Январцевском поселке и умершей в конце 1860-х или в начале 1870-х годов.

¶ Опубликовано 24 Апрель 2012 † admin § ОТДЕЛ VII. СТИХОТВОРЕНИЯ, КАСАЮЩИЕСЯ УРАЛЬСКИХ КАЗАКОВ ‡ Отзывов (0) ° Tagged: Н.Г. Мякушин. Сборник Уральских казачьих песен. 1890 г.

Штат. (Перемена бешметов на мундиры).

— „Дед, скажи, как бунтовали
В прежни годы казаки;
Что такое называли
Вредным штатом старики?
Были вы в старинны годы,
Все похожи на детей:
Вам, под именем свободы,
Жалко стало бешметей.
Чем же нам в мундирах хуже?
Ну, скажи-ка, старый друг?
Тем, ли, что теперь я туже,
Но красивее одет?»
И, окинув парня взглядом,
Отвечал старик седой:
— „Вижу хочешь ты нардом,
Щегольнуть передо мной
Где уж нам? Мы люди стары;
Ты же — хоть куда казак!
Хороши твои шарвары,
Только узко сделан шаг».

(Н Ф. Савичев).

__________
Стихотворение это написано по поводу нового положения об Уральском казачьем войске, последовавшем в декабре месяце 1803 года.

Урал. — К. Калачев

Урал, привольный и глубокий!
Урал, бушующий волной!
Люблю я берег твой высокий,
И вод твоих разлив широкий,
И волн седых крутой прибой!
И, сладким чувством упоенный,
Люблю смотреть на вскрытый лед,
Когда весною, раздробленной,
Он к безднам Каспия плывет
И, ударяясь с страшным шумом
О льдину льдина, как гора
Вдали встает из серебра,
И в том смятении угрюмом
Плывет с утра и до утра!
Люблю, когда по влаге зыбкой
Скользить уютная ладья
Без парусов и без руля!..
С какою радостной улыбкой
На ней беспечный рыболов
Плывет куда-то… И готов
Уж бросить он в родные воды
Свою ячеистую сеть,
И, на красу своей природы,
С любовью детскою смотреть!
Люблю в дали твоей я сонной
Едва заметный островок,
Где тлеет поздний огонек,
Где рыболов неугомонный,
Раскинув неводь на песок,
Ждет, как затеплится восток!..
Люблю смотреть на вереницы
Залетных птиц из южных стран,
Когда их стройный караван,
Прорезавши седой туман,
При блеске утренней денницы,
Закроете дальний твой лиман;
Или средь волн твоих зыбучих,
В громадных стаях, кулики
Займут собою островки,
И разнообразных уток тучи, —
Твои наносные пески!
Какую чувствует отраду
Моя душа, горя огнем.
Когда подкрадусь я тайком
С своим охотничьим ружьем
К пугливому такому стаду?!..
Уж сряду несколько веков
Лелеешь ты своих сынов
На берегах твоих привольных:
Всегда лихих, отважных, вольных,
Тебя любящих казаков!
Близь их станиц — поля родные,
Бахчи и нивы золотые,
С травой поемные луга;
А по лугам видны намёты —
Из сена стройные стога,
И разных величин ометы…
Люблю родные берега!
На них здесь роща вековая;
Там груды золотых песков
Идут излучисто, внимая
Плесканью шумному валов;
А там хребты недвижной цепью
Семьею дружною встают…
Каких причуд не встретишь тут?!.
За ним же, расстилаясь степью,
Поля обширные цветут!
По ним разбросаны небрежно
Коши киргизских удальцов,
Среди их диких табунов,
Пасомых верно и прилежно…
Как часто я между киргиз
Любил сидеть в кибитке дымной,
Где мне сосед гостеприимный
Не раз свой подносил кумыз!..
Еще в младенческие лета,
Тобой плененный, я, Урал,
Запомнил все твои приметы
И звукам волн твоих внимал!
Я счастливь был, когда впервые
Я берега твои крутые
В уме не зрелом начертал!
Ты быль мой первый идеал, —
Когда я отроком беспечным,
Веслом играя, по реке,
Порой с волнением сердечным,
Скользил на легком челнове;
Когда, близь вод твоих игривых,
Я в рощах слушал соловья;
Как много дней тогда счастливых
Провел в тени прохладной я!
Как я любил в водах заветных,
Бывало, с резвою толпой
Друзей веселых и приветных,
Купаться летнею порой!
Но не любил плотов плывущих
Я на твоих волнах могучих:
Они, скрипя и день, и ночь,
Плывя с верхов на низ далекий,
Своей бабайкою широкой
Пугали птиц и гнали прочь
Любимых рыб моих!.. Доныне
Об удовольствиях своих
Нельзя забыть, как о святых!..
Катись, Урал, мой друг бесценный!
Несись в таинственную даль!
Бушуй волною неизменной
И свей с души моей печаль!..

(„Казачий Вестник» 1884 г., № 73, К. Калачев).

Урал. — Н.Ф. Савичев

Река воинственного края,
Любезной родины моей!
Урал, — река моя родная, —
Ты мне всех русских рек милей!
Я на брегах твоих рожден,
Питомец твой, горжусь тобой.
Я грудью матери вспоен
И чистою твоей водой;
Кто ж воду пьет твою, Урал,
Тот смел, отважен и удаль.
Все реки славные воспеты:
Нева и Днепр, и Дон, и Волга;
Но лирой звонкою поэты
Тебя не славили, и долго
Ты ждал поэта своего;
И наконец дождался ты,
Урал, привета моего:
И я, неведомый певец
На громком поприще искусства,
Хочу я в дар тебе принесть
Мои восторженный чувства,
Воздать тебе хвалу и честь.
Не живописными брегами,
Не плодоносными полями
Ты, быстрый мой Урал, течешь:
Ты с виду дик и нехорош
В сравненьи с славными реками,
И больше степью и песками
Течешь ты в дикой красоте;
На голубом твоем хребте
Не плавают суда с товаром;
Но стариками, знать, не даром
Тебе название дано:
„Яик, серебряная крышка
И золотое твое дно».
И, по словам их, ты — кубышка,
На дне которой сложена
Казаков общая казна.
Ты судоходного торговлей
Не занимаешь казаков,
Зато ты им полезен ловлей
Больших белуг и осетров.
Ты им, на длинные багры,
На хлеб насущный посылаешь
Свои богатые дары;
Их только ты один питаешь
И дар твоих заветных вод —
Твою и рыбу, и икру —
В презент уральцы каждый год
Отвозят к царскому двору.
Но не в обширной рыбной ловле,
И не в богатстве казаков,
Не в промыслах и не в торговле
И не в красе твоих брегов,
Урал, достоинство твое:
Твое достоинство — народ,
Который на тебе живет!..
Уральцев бранное житье,
Война с соседними врагами
За обладание тобой
И твоей левой стороной,
Богатой тучными лугами;
Их беспрерывный бой кровавый
За населенный берег правый,
Их служба и воинский дух,
И ряд отечеству заслуг, —
Тебе стяжали честь и славу!..
Все, что я в честь тебе сказал,
Принадлежит тебе по праву,
Быстротекущий мой Урал.

(Н. Ф. Савичев)

¶ Опубликовано 24 Апрель 2012 † admin § ОТДЕЛ VII. СТИХОТВОРЕНИЯ, КАСАЮЩИЕСЯ УРАЛЬСКИХ КАЗАКОВ ‡ Отзывы (1) ° Tagged: Н.Г. Мякушин. Сборник Уральских казачьих песен. 1890 г.

Как во пятый было год заточен был наш город…

Как во пятый было год
Заточен был наш город;
Как Бизянов генерал
По станицам пробегал;
По станицам пробегал,
Стариков всех собирал
И братьями называл:
— „Старики, братцы, уральцы,
Однокровец ведь я ваш,
Есть родня моя средь вас…
От Царя прислан указ,
В год учить детей три раз».
Старики же отвечали,
Громким голосом кричали:
— „Не желам принять ученья,
Лучше пойдем на мученье».
Тут Бизянов генерал,
Рассерженный, пробегал;
Во станицу прибегал,
Стариков он всех собрал,
Солдатами т-таковал
И в Уральской провожал;
Там по камерам сажал.
Из камеров выводили
И к подписке подводили:
— „Не желам мы подписаться,
Все готовы заковаться! »
Вот Бизянов генерал
Заковать их приказал,
По этапу провожал.
Пошли они, зашумели
И железом загремели:
„Вы простите, родны, нас,
Не пишитесь здесь без нас,
Потеряете всех нас…
Ты прости город Уральск
И Урал быстра-река!..

(Записана со слов казака Круглоозерной станицы Ш-ва).

¶ Опубликовано 24 Апрель 2012 † admin § ОТДЕЛ VI БЫТОВЫЕ ПЕСНИ ‡ Отзывов (0) ° Tagged: Н.Г. Мякушин. Сборник Уральских казачьих песен. 1890 г.

Нет несчастней молодца меня…

Нет несчастней
Молодца меня,
Все веселости позакрылися
От молодца от меня.
Все беды, напасти повстречалися
С молодцем, со мной!
Я пойду с горя в чисто поле
Схожу,
Я рассею грусть-тоску
По вешним ее по цветам;
Я нарву, да нарву тех лазоревых,
Алых цветов;
Я пойду на рынок,
Выйду на базар,
Продам те лазоревы,
Алые цветы;
Я куплю, куплю воску ярого
Белу свечу;
Я поставлю ее,
Зажгу у батюшки в терему:
Ты гори-ка-ть, гори,
Рублевая, бела свеча!
Ты умри-ка-ть, умри
У касатыньки судьба!
Я возьму, да возьму
Касатыньку свою за себя.
Все давным-давно было
Известно,
Кто цветочки алы
В поле рассадил;
Давно во милой в гости,
Давно я не ходил.

Вечор ко мне, девушке, соловушка прилетал…

Вечор ко мне, девушке,
Соловушка прилетал,
Соловушка прилетал —
Молодец в гости пришел.
Звал он, манил девушку,
Уговаривал с собой:
— „Поедем-ка, девушка,
Во чисто поле гулять;
Во чисто поле гулять, —
Во зеленые луга.
Заедем мы, девушка,
На высокий на курган.
Еще возьмем, девушка,
Полотнян-белый шатер;
Расставим же, девушка,
Полотнян, белый шатер,
Во шатре поставим
Мелко-точенну кровать,
На кровать положим мы
Перинушку пухову,
Подушечки парчевы».
— „Ложись, ложись, молодец,
Дай в головке поискать;
В головушке поищу,
Русы кудри расчешу».
Стала девушка искать,
Стал молодец засыпать.
Уснул, уснул, молодец,
У девушки на руке,
У девушке на руке —
На кисейном рукаве.
Встал, проснулся молодец, —
Ни девушки, ни коня,
Нет ни белого шатра.
Заставила девушка
В поле пешему ходить;
В поле пешему ходить,
Поджав рученьки, бродить.
Добро же те, девушка,
Сам насмешку отсмею;
Сам насмешку отсмею,
Русу косу оторву.

(„Уральское казачье войско». Рябинина, 1866 г., стр. 336).

Не белая березка с березынькой свивалась…

Не белая березка с березынькой свивалась,
Не кудрявая к земле приклонялась;
Не сизой-то голубь с голубкой слетались:
Молодой-то парень с девушкой свыкались.
Совыкались-то они ровно три годочка —
Расставались-то они только три часочка.
Совыканьице у них было тайно,
Расставаньице у них было явно:
— „Я поеду, душенька, во путь, во дорожку,
На чужую, дальнюю, на сторонку.
Если скучно тебе будет, пиши ко мне письма».
— „Я писать-то, мой миленький, не умею,
А писарей просить, девушка, не смею».

(„Уральцы», И. И. Железнова, 1858 г., ч. II, стр. 55).

Вдова рыдает по своим хоромам

Как по лугу, по лужочку,
Лужку было зеленому:
Ходила тут, гуляла
Вдова-казачка молодая;
Она плакала-рыдала,
Сама слезно причитала:
— „Хоромы-ли, вы, мои хоромушки,
Не высокие мои теремы!
Что же вы, мои хоромушки,
Не покрытые стоите?
Или вам, мои хоромушки,
Хозяина нету?»
— „Да, хозяин во отлучке,
На чужой дальней сторонке.

(Сообщил казак Иван Соболев).

Первым полем мальчик шел, вторым полем коня вел…

Первым полем мальчик шел,
Вторым полем коня вел,
А третьим полем зелен дуб стоит.
В зеленом дубу — золотое кольцо.
Привяжу я коня к золотому кольцу,
Прикажу свово коня я красной девице,
Красной девушке, душе Настеньке,
Я сам расставлю, добрый молодец,
Полотнян-белый шатер,
Расстелю я в шатерике белый войлочек,
Лягу, лягу, молодец, с девушкой я, — высплюсь.
Встал, проснулся, молодец, на белой заре:
Нету, нету у молодца, ни коня и ни седла,
Ни коня нет, ни седла, ни девушки, ни шатра.
Пойду, взойду, молодец, на высокий на курган,
Посмотрю я, молодец, на все четыре стороны:
Как в правой стороне не пыль-то пылить,
В зеленыих-то лугах турок плен делит:
Впереди ведут коня-то воронова,
На коне сидит красна девушка,
Красна девушка, душа Настенька.
Доставалась Настенька турку храброму.

(С рукописи И. И. Железнова, сообщенной Н. А. Бородиным).